Радость и грусть - Страница 26

Может быть, именно потому что она сейчас думала про Нолана, Патриция направилась к церкви, минуя центральную площадь. Погода стояла прекрасная, и все скамеечки были заполнены пожилыми людьми. Они улыбались ребенку и выражали свое восхищение. Одри весело гукала, радостно махала ручками. Тут кто-то окликнул девушку.

Оглянувшись, она увидела Вивьен, которая, подойдя поближе, пояснила, что приводила в порядок цветы у церкви.

— А мы шли к вам, — сообщила Патриция. — Сильвия попросила вернуть ваши книги, вот мы и оказались здесь.

Вивьен, похоже, не страдала подозрительностью Нолана.

— Старые церкви очень привлекательны, правда? А тут, около нашей церкви, всегда на редкость тихо и мирно. Ко мне домой можно пройти вот так, — она махнула рукой в сторону церковного двора, — тогда не придется обходить.

— О, вот здесь я встретила Джонни, — показала Патриция, идя по тропинке между могилами.

— Знаю. Он часто бывает здесь. Первый ребенок Элен и Брайана умер, и Джонни приходит сюда, приносит цветы, говорит с ним. Он такой необыкновенный — этот мальчик!

— Да. — В горле встал ком, в глазах защипало от слез. — Не думая в этот момент ни о чем, Патриция выпалила: — Должно быть, так ужасно потерять ребенка!

Наступило длительное молчание. Потом Вивьен напряженно ответила:

— Да, конечно… Ну вот, мы пришли.

Старинная мебель, персидские ковры, чистота, цветы, фамильные реликвии и фотографии. Патриция предполагала, что увидит нечто подобное, но кое-что оказалось сюрпризом и для нее…

Отполированные, красиво расставленные камни. Наверняка их собрал Джонни и подарил бабушке, иной ценности они не имели. Игрушки для племянников и племянниц разного возраста. Книга о составлении букетов, детективы, биографии политических деятелей — такого Патриция не ожидала найти в доме провинциальной старой девы. На полках стояли и романы Джейн Остин, явно не раз читанные, несколько томов поэзии в кожаных переплетах и много других книг.

Одри была счастлива оказаться в обществе своей двоюродной бабушки, и Патриция не могла не восхищаться, наблюдая, как ловко Вивьен меняет подгузники, целуя и лаская девочку. Сердясь на себя за неуместные эмоции, Патриция отвернулась, пряча слезы. У нее тоже были двоюродные бабушки, но совсем не такие, как Вивьен.

— Интересно, выберет ли эта юная леди семейную профессию, — заметила Вивьен, глядя на девушку. — Когда вырастет, конечно.

Патриция глубоко вздохнула. В такой ситуации Барбара бы не отступила. Вот ее шанс! Если она его упустит, то никогда не простит себе этого.

— Джонни немного рассказал мне о своих родственниках, о том, что давным-давно кто-то отделился от семьи и переехал из Чарлвилла в Лонгрич.

— Да, это был Артур — младший из трех сыновей семьи Стюарт. Он поссорился с отцом из-за выбора жены, и тот лишил его наследства. Тогда он переехал в Лонгрич и открыл собственную практику. С тех пор между двумя ветвями семьи началось соперничество, причем, по моим наблюдениям, местная ветвь Стюартов озабочена этим сильнее, чем чарлвиллская. — Она дружелюбно улыбнулась девушке. — А у вас есть братья или сестры?

Патриция заколебалась.

— У меня есть брат и сестра, — ответила она ничего не выражающим голосом. — Мы с сестрой близнецы, ее зовут Барбара.

— Близнецы, — подняла брови Вивьен. — Какое совпадение. Вы, конечно, знаете, что в нашем роду много близнецов, и…

Сердце Патриции слегка забилось, когда Вивьен стала рассказывать о близнецах в семействе Стюарт. Но, кроме того, Вивьен явно хотела узнать побольше и о родителях девушки.

— Сильвия говорила, что ваш отец тоже адвокат по профессии и занимается политикой?

— Да, — кивнула Патриция. Вивьен терпеливо ждала продолжения, поэтому пришлось рассказывать дальше: — Семья отца родом из юго-западной Англии, там мы с сестрой выросли. Но теперь отец и мама большую часть времени проводят в Лондоне, где работает отец.

— А мама ваша работает?

— Нет, сейчас нет. — Патриция прикусила губу: получилось слишком резко. — Она… Мы… В последние годы мама болеет… и не работает.

Вивьен пристально посмотрела на свою гостью, уловив не только нежелание рассказывать о семье, но и явное волнение при упоминании о здоровье матери. Вивьен вспомнила, каково ей пришлось, когда она лишилась матери, единственной для нее поддержки в родном доме, где всем заправлял отец, а точнее — его предрассудки, которые в значительной степени разделял и ее брат.

— Чувствую, вас очень беспокоит состояние вашей мамы, — откликнулась она. — Имейте в виду, что не нужно стесняться звонить домой. Сильвия и Николас всегда будут рады вам помочь, я вас уверяю. И не волнуйтесь об оплате. А если вдруг будут возражения, — в чем я очень сомневаюсь, — приходите сюда и звоните от меня. Поверьте, я знаю, как тяжело оказаться вдали от любимых. Каково это — волноваться, страдать, представлять, что с ними случится нечто ужасное, а вас нет рядом.

— Маме сделали серьезную операцию в прошлом году, и она пока не оправилась. — Патриция проглотила подступившие к горлу слезы. Что это на нее нашло?

Да, болезнь изменила мать, из жизнерадостной счастливой женщины она превратилась в законченную пессимистку. Но как бы ни было им порой тяжело, никто из семьи никому ничего не рассказывал, охраняя не только покой матери, но и отца от любопытных и сочувствующих знакомых.

Обычно Патриция ни с кем не обсуждала состояние матери. Для нее это было почти так же невозможно, как… как расхаживать нагишом по улицам родного города. И сейчас возникло ощущение, что она нарушила некое неписаное священное правило — предала мать. Ну зачем она сболтнула об операции!